Призыв к обретению идеала

Раскрытие темы мелочей жизни Щедрин начал уже в «Губернских очерках», но вплотную к их философскому осмыслению подошел в  80-е   годы,   начав   вскрывать   самые   основы  со­бственнического «мелочного» строя. Постепенно понятие   о   сущности    мелочей,   о   бытовизме,    приземленности   человеческой   души   расширяется   до включения    в   систему   мелочей   всей   обществен­ной   системы,   построенной   на   эксплуатации,   всей деятельности личности и общества, не преследующей идеала освобождения. Защитниками мелочей жизни предстают  и  верные слуги  царизма,  и  помещике: крепостники, и буржуа-мироеды Дергуновы. Они же ввергают в тину мелочей и угнетенную массу народа «Ах, эти мелочи! Как чесоточный зудень, впиваются они в организм человека, и точат, и жгут его. Сколько всевозможных «союзов» опутало человека  со  всех сторон; сколько каждый индивидуум ухитряется придумать лично для себя всяких стеснений!.. Нет места для  работы здоровой мысли, нет свободной минуты для   плодотворного  труда.  Мелочи,   мелочи,   мелочи -  заполнили   всю   жизнь...»   «Одолели   нас эти пустяки. Плывут со всех сторон, впиваются, рвут сердце на части»,- пишет Щедрин во введении к циклу рассказов «Мелочи жизни» (1886).

Чтобы очистить живые души для борьбы, надо внушить им ненависть к «мелочам», уяснить их тле­творную и античеловеческую суть. «Я не раз задавался вопросом: как смотрели народные массы на опутывающие их со всех сторон бедствия? — и должен сознаться, что пришел к убеждению, что и в их глазах это были не более как «мелочи», как искони установившийся обиход... Шли в Сибирь, шли в солдаты, шли в работы на заводы и фабрики; лили срезы, но шли... Разве такая солидарность с злос­частием мыслима, ежели последнее не представляется обыденною мелочью жизни?.. Мелочи управляют и будут управлять миром до тех пор, пока человеческое сознание не вступит в свои права». Нужно революционное обновление общества; всякие разговоры — лишь умножение «мелочей».

Именно такое понимание «мелочей жизни» дано в одноименном цикле рассказов Щедрина. Герои рассказов - люди всех сословий России: крестьяне, ремесленники, помещики, буржуа, интеллигенция. И среди них нет счастливых, ибо все их физические и душевные силы поглощены мелочами, не подлинной жизнью, а ее призраками. И они отдают себя им на растерзание.

Реалистические картины жизни, сопровождаемые авторскими комментариями, погружают читателя в гущу российской действительности 80-х годов XIX века. Щедрин демонстрирует великолепное ма­стерство и бытописателя, и тонкого психолога, и глубокого мыслителя — революционного демократа.

Его выводы и обобщения строятся здесь, как и в «Господах Головлевых», на основе психологи­ческого анализа человеческих душ, взаимоотношений людей, лишенных каких-либо сатирических черт. Его повествование о них не содержит ни иронии, ни даже легкого юмора. В нем горечь, трагизм или прямое обличение помещиков, мироедов, земских «сеятелей». Но обличение не посредством морализирования, столкновения добра и зла, нравоучительных сентенций или сатирической гиперболы и фантастики, а прямое, философски обоснованное. Обличение с точки зрения угнетенного народа, с публицистическими экскурсами в историю экономического и политического развития страны. Поэтому многие рассказы являются, в сущности, социологическими очерками, по жанру своему связанными с очерками натуральной школы, но, как видим, глубоко отличающимися от них.

Щедрин правильно понимал мелкобуржуазную сущность крестьянина-собственника, которого на­родники считали уже готовым к восприятию социалистических идей. В «Мелочах жизни» он создает тип крестьянина — «хозяйственного мужичка», чья цель жизни сводится к мелочной заботе о своем нехитром хозяйстве, и, несмотря на все ухищрения, обреченного на нищету или «кровопийство».

Рисуя с разной степенью сочувствия и обличения типы «ухичивающих» и накопляющих - хозяйствен­ного мужика, мироеда, помещика, попа,— Щедрин приходит к одному и тому же выводу: «Подобно хозяйственному  мужику,   сельскому  священнику  и помещику, мироед всю жизнь колотится около крох, не чувствуя под ногами иной почвы и не усматривая впереди ничего, кроме крох. Всех одинаково обступили мелочи, все одинаково в них одних видят обеспечение против угроз завтрашнего дня. Но поэтому-то именно мелочи на общепризнанном языке и называются «делом», а все остальное — мечтанием, угрозою».

Мелочи объединяют людей разных сословий и роднят их духовно. В рассказах «Сережа Растокин» и «Евгений Люберцев» описана карьера молодых чиновников, достигших значительных высот. Все силы их души ушли на это. Они потеряли способность любить, делать добро, думать о жизни, превратившись в людей-автоматов. У них «идея государственности заменилась идеей бюрократии, а интерес государства превратился в интерес казны». Представитель «золотой молодежи» — Геничка Люберцев «оставил при себе только государственную складку, а труд предоставил подчиненным».

Во «Введении» к циклу «Мелочи жизни» Щедрин приходит к выводу о неизбежности решительных социальных катастроф в России, о назревании революционного процесса, пока что скрытого.

«Ясно, что идет какая-то знаменательная внутренняя работа, что народились новые подземные ключи, которые кипят и клокочут с очевидной решимостью пробиться наружу. Исконное течение жизни все больше и больше заглушается этим подземным гудением; трудная пора еще не наступила, но близость ее признается уже всеми».

Это утверждение Щедрин относит и к России, и, особенно, к Европе, где шли уже открытые классовые битвы.

Глубина идейного осмысления Щедриным общественных процессов, происходящих в 80-е годы в России и Европе, поразительна. Он предвидел на­ступление третьего, решающего этапа революцион­ного движения.